"Это просто моя работа, ничего личного."
Jun. 5th, 2007 07:27 pmЗнакомая фраза, да? Меня всегда удивляло, как люди открещиваются от своей работы. Там, типа, я одно, мне за это деньги платят, а на самом деле я совсем другое. Ну вот не верю!
Тут вот читаю ЖЖ популярного ведущего пошлейших шоу. И радио, и теле. Не знаю, может сейчас всё по-другому, но пару лет назад случайно включил радио, и заколдобился.
А в ЖЖ он – борец за нравственность, обличитель Игги Попа, и вообще, помесь Крупской и Матери Терезы. А всех, кто в комментах спрашивает, мол, а чего ж ты, братец, в эфире это самое – банит, и на последок, на прощание, матом оскорбляет. Потому что там – работа, а здесь я – настоящий.
Меня как-то на одно радио пригласили, его урки слушать очень любят, и шофёры. И я, с перепугу, молодому человеку, встретившему меня на проходной, рассказал в лифте похабный анекдот. В стиле основной массы слушателей. До сих пор неудобно. Молодой человек, надо сказать, весьма интеллигентной наружности, чуть в обморок не упал. Потом оправился, сел к микрофону, и ну блатняк объявлять.
А дома он, скорее всего, слушает Шнитке с Губайдуллиной.
И как они умудряются? Я бы не смог. Или, всё-таки, слушает Шнитке, а насвистывает «Владимирский централ»?
Интересно, один австрийский несостоявшийся художник во внерабочее время был милейшим человеком?
Тут вот читаю ЖЖ популярного ведущего пошлейших шоу. И радио, и теле. Не знаю, может сейчас всё по-другому, но пару лет назад случайно включил радио, и заколдобился.
А в ЖЖ он – борец за нравственность, обличитель Игги Попа, и вообще, помесь Крупской и Матери Терезы. А всех, кто в комментах спрашивает, мол, а чего ж ты, братец, в эфире это самое – банит, и на последок, на прощание, матом оскорбляет. Потому что там – работа, а здесь я – настоящий.
Меня как-то на одно радио пригласили, его урки слушать очень любят, и шофёры. И я, с перепугу, молодому человеку, встретившему меня на проходной, рассказал в лифте похабный анекдот. В стиле основной массы слушателей. До сих пор неудобно. Молодой человек, надо сказать, весьма интеллигентной наружности, чуть в обморок не упал. Потом оправился, сел к микрофону, и ну блатняк объявлять.
А дома он, скорее всего, слушает Шнитке с Губайдуллиной.
И как они умудряются? Я бы не смог. Или, всё-таки, слушает Шнитке, а насвистывает «Владимирский централ»?
Интересно, один австрийский несостоявшийся художник во внерабочее время был милейшим человеком?