"Верхний пост"

[kotenochkin]

Привет!

Если вы зафрендили меня, а я не ответил вам взаимностью - это не значит, что вы мне не интересны. Просто я не могу НЕ читать всё, что есть в моей френдленте, и на это уже сейчас уходит слишком много времени. Зато я с удовольствием пообщаюсь с вами в комментах.

Иногда меня пробивает на воспоминания, и я пишу рассказы.



ДОМ НА ХОЛМЕ

Ехали мы из Петербурга в Москву. Правда, то место, откуда мы ехали, тогда по-другому называлось, давно это было.

А то, на чём мы ехали, называлось «Москвич-408». Хорошая вещь. Только узкая. Поэтому решили мы никуда не спешить, и останавливаться при всяком удобном случае. Так и поступали, причём путеводителем для нас служила книжка Радищева, из-за которой у него были большие неприятности с начальством. В принципе, с тех пор мало что изменилось, даже названия населённых пунктов.

В общем, так, потихоньку, за целый день, мы преодолели где-то половину пути. И на ночлег остановились в каком-то мелком населённом пункте. Отель назывался «Дом крестьянина». Это сейчас я знаю, что как раз в таких местах происходят леденящие душу события фильмов ужасов. Тогда про эти фильмы я только слышал, видеть не приходилось, разве что только «Вий». Но какие-то ощущения и предчувствия меня посетили сразу.

Пожилая женщина записала наши имена в толстую потрёпанную книгу, выдала ключи, попрощалась и ушла.

Номера там были не тесные. Метров по сорок. И в каждом стояло коек по двадцать. Наверно, когда-то в стране было много крестьян. А тогда кроме нас постояльцев не было. Ночь опустилась внезапно, было очень темно и тихо, только время от времени по трассе Е-95 проносилась какая-нибудь машина. Откуда-то издалека доносился вой собаки. Громко тикали допотопные ходики.
Часа в два ночи мне приспичило. Идти никуда не хотелось, но было надо.
Дверь издала чудовищный скрип, я старался не шуметь, поэтому скрип получился медленный и протяжный. Длинный коридор, освещаемый одной двадцативаттной лампочкой, терялся в темноте. Я побрёл вдаль, изучая вывески на дверях, и проклиная себя за то, что не осмотрелся на местности, пока было относительно светло.

«Опорный пункт», «Вытрезвитель», «Народный суд» – здание напоминало кухонный комбайн, всё-в-одном. Причём, всё было строго продумано: допустим, ты нажрался, тебя оформили, потом протрезвили, и, пожалуйста, в следующей комнате у тебя есть шанс получить пятнадцать суток! Не исключено, что все эти процедуры осуществляли одни и те же люди.
Сразу за судом располагалась дверь с надписью «Туалет». Я открыл её. Никаких следов унитаза не обнаружилось. Зато вверх уходила длиннющая деревянная лестница. Она не освещалась вообще. Отвратительно скрипели ступени. Наверху оказалась ещё одна дверь. Я уже хотел вернуться, потому что ощущения стали совершенно инфернальными. Дверь я открыл, только заметив рядом выключатель, и включив его. (Меня всегда удивляло, почему включают выключатель, его же должны выключать.)

За этой дверью оказался туалет. Типа «очко». Ничего более необычного ни до, ни после я не видел. Представьте себе шахту лифта, но без кабины. Зато с очком вместо крыши. Ещё можете представить себе гулкое эхо…

Утром всё выглядело значительно веселее. Правда, меня ожидало ещё одно открытие: на первом этаже, рядом с дверью с надписью «Туалет» находилась дверь с надписью «Умывальник». И одна из стен этого помещения была общей с той самой «шахтой лифта».

Покидали мы это место без особого сожаления. Жаль, я не запомнил, как назывался населённый пункт. Потому что с тех пор, где-то раз в пять лет, мне снится этот коридор и эта лестница. И хочется вернуться туда, и убедиться, что всё совсем не страшно…


КАПУЦИН

На первом курсе большую часть свободного времени мы тусовались у Димона – бабушка у него была святой человек, курила папиросы «Любительские», обожала внука и терпела, и даже кормила его друзей. Квадратные метры позволяли, да и квартира располагалась в центре.

Комната хозяина была украшена на славу – холщовые шторы с надписью «Make love not war», пацификом, и отпечатками ступней, расписные обои и магнитофон «Юпитер-стерео». Это было очень круто. Очень.

Но лучшему нет предела. В институте как раз началась гипсоформовочная практика, и Димон задумал инсталляцию. К стене должен был быть прикреплён холщовый балахон с капюшоном, напоминающий рясу капуцина. Одна гипсовая рука должна была лежать на воображаемой груди, кисть второй вытягивалась вперёд ладонью вверх, в ней предполагалось разместить свечку. Ну и под капюшоном, естественно, лицо хозяина квартиры. Типа светильник. Настенное бра.

Ну, руки мы заделали легко. Оставалось самое трудное – маска. Посмертную, конечно, делать легче. Но Димон хотел жить, и пришлось изобретать систему подачи воздуха. Задача осложнялась хроническим насморком клиента. Дышать сквозь трубочки для коктейля никак не получалось. Тогда мы склеили трубки нужного диаметра из бумаги. Переборщить тоже было нельзя, потому что тогда наш капуцин получился бы афроамериканцем.

Совершать акт решили в ванной комнате. Димон лёг в ванну на спину, лицо, обильно смазанное вазелином, вставил в картонную опалубку, воткнул в нос трубочки. Всё было готово, и мы стали «заводить» гипс. Дело довольно сложное, но мы справились.

Постепенно лицо клиента покрывалось гипсовой массой. Вот оно скрылось совсем. Раздавалось сосредоточенное сопение. Грудь лихорадочно вздымалась. Мы корчились от смеха, стараясь не произнести ни звука и не вспугнуть.
Гипс стал схватываться. И тут случилось непредвиденное – бумажные трубочки слегка размокли и сузились. Стало ясно, что мы теряем его. Димон показывал руками, что может ещё терпеть. Никогда бы не подумал, что человек в состоянии издавать носом такие звуки.

- Дима, не стой на кафеле без тапочек, - раздался голос бабушки.
Ноги страдальца конвульсивно задёргались. Мы с ужасом смотрели на эту картину, и не могли понять, он задыхается, или это от сдерживаемого смеха?
Наконец, он дал команду снимать. С частью плохо смазанных вазелином ресниц пришлось расстаться. Клиент был очень красный, но очень довольный. Выяснилось, что реплика про тапочки чуть всё не испортила, у него началась истерика.

Маска получилась на славу. Лучше не бывает даже после дуэли. Инсталляция действовала на людей безотказно – человек обычно подпрыгивал на метр, и это днём и без свечки. Вечером и со свечкой было ещё веселее. Одна девушка уронила поднос с рюмками и потом долго плакала.

К сожалению, по настойчивой просьбе бабушки, инсталляцию пришлось довольно скоро разобрать. Ежедневно сталкиваться с восставшим из гроба внуком ей было тяжело. Маска и руки отправились на антресоли.
Очень может быть, что всё это ещё там. Надо спросить у Димона. Было бы любопытно сравнить то, что было, с тем, что стало. Правда, он, как назло, почти не изменился. Не то что некоторые.


ПРИБЫТИЕ ПОЕЗДА

Киношники рассказывали.

Надо было снять сюжет-ровесник кинематографа. Прибытие электрички к перрону. И выход советских граждан из неё.

Ну, приехали, штатив поставили, камеру, прицелились, ждут. А электричка опаздывает. Надолго. Фигня какая-то случилась. Что делать, раз уж приехали, решили дожидаться.

Наконец, показалась электричка. Камера, мотор… Начали. Поезд причалил, народ выходит. И вдруг, расталкивая всех, на перрон выскакивает потный мужик с вытаращенными глазами. И чешет по платформе. Люди от него как кегли в стороны разлетаются. Бли-и-ин… Кадр испорчен, съёмку остановили (потом, кстати, сильно об этом жалели), смотрят, куда этот буйвол скачет.

А мужик подбегает к краю платформы, соскакивает с неё, и бежит, бежит… И все понимают куда – к одинокому домику, похожему на скворечник. Тут уж народ забыл, что все спешат, встали, это самое раззявили, и смотрят, успеет дядя, или нет.

А дядя подбегает к скворечнику, и с нечеловеческой силой дёргает за дверную ручку. Дверь распахивается, и из сортира выпадает мужик без штанов, который изнутри придерживал за ручку же незапирающуюся дверь. Страдалец перепрыгивает через выпавшего, и закрывается внутри.

Обалдевший человек поднимается с земли, и натягивает штаны.

Толпа на перроне рыдает.

Занавес.


СОБАКИ

Сейчас у меня третья собака. Нет, не у меня. Сам я никогда собаку не просил, не желал и не покупал. Мне их заводили, и ставили перед фактом. Потом я с ними жил.

Первого принёс отец. Какой-то приятель подарил ему щенка, который оказался беспородным тибетским терьером. Теперь, возвращаясь домой в первом часу ночи, буквально шатаясь от усталости, я каждый раз думал: «Погуляли, или нет?» И почти всегда оказывалось, что «нет».
Считалось, что меньше 20 минут гулять нельзя ни в коем случае. И я, как сомнамбула, бродил по окрестным кустам.
Это была уникальная собака. Больше таких я не встречал. Он не любил есть. Ему покупали отборное азу в кулинарии, выкладывали в миску. Он нюхал, и начинал медленно пятиться задом. Ему насильно запихивали кусок, он выплёвывал. Когда удавалось запихнуть достаточно глубоко, он, наконец, сглатывал. Этот процесс повторяли раза три. После этого, видимо распробовав, он съедал всю миску сам. Видеть это каждый день было для меня невыносимо.

Родители часто уезжали, оставив мне собаку и деньги на азу. В первый же день я покупал самых дешёвых сосисок, и выкладывал их в собачью миску. Излишки денег приходились очень кстати. Собака, естественно, сосиски не ела. День, два… На третий день он съедал всё, заглядывал в глаза и просил ещё. С гуляньем он радостно, как из пушки, укладывался минут в пять. Через месяц приезжали родители, и начиналась бодяга с насильственным кормлением дорогим азу.


Вторую собаку я сначала изгнал из дома. Но когда ребёнок поливает пол горючими слезами, и кормит игрушечную собачку из миски, которой только что пользовался живой щенок, ты понимаешь, что выхода у тебя нет.
Этот ел всё. Остановить его могла только смерть. Однажды в гости забежала соседка. Её сумка осталась в прихожей. Через пятнадцать минут он, шатаясь, вошел в комнату и лёг. В зубах у него был недоеденный батон. Всего их у соседки было два. Первый он съел, второй не вошёл, и он пришёл сдаваться.
Однажды на столе забыли сахарницу. Он открыл её и съел весь сахар. Он мог совершить молниеносный бросок, и съесть твою котлету прямо из тарелки. Он всегда сидел рядом с обеденным столом, и смотрел. Вы представляете себе, как умеют смотреть американские коккеры? Душераздирающее зрелище.
Единственное, что мне удалось выторговать – я не гулял. Почти.

Третью собаку купила дочь. Для себя. Теперь он живёт с нами. А она – нет. Той-терьер. Олень размером с кошку. Очень приятный на ощупь. Спит под одеялом, в ногах. Под одеяло лезет из района шеи, и мокрым носом проводит дорожку вдоль всей спины. Гулять с ним не надо. Но, блин, жрёт он так же, как и номер второй! Он уже весит три килограмма! А должен – два. Я несколько раз заставал его за тем, что всеми четырьмя ногами он ходил по обеденному столу. В поисках пищи он неоднократно переворачивал мусорное ведро. Он облизывает тарелки.

Не знаю, почему, но я любил и номера первого, и номера второго. А теперь и этого… Оленя.


СОСЕДИ

В нашем доме на Звёздном бульваре жили нормальные советские люди. Был активист по кличке «Мустафа». Про него ходили рассказы, что служил он до пенсии в расстрельной команде. Врали, наверно, но внешность у него была подходящая. Какие-то супружеские пары, полусумасшедший интеллигентный дед, и зимой и летом одетый в военную шинель допотопного образца. Как потом выяснилось, в прошлом репрессированный. Пожилой актёр с супругой. Выпивающий с получки отец моего приятеля Вовки. Анекдоты про Вовочку это о нём. Все здоровались, жили мирно.
Как-то раз около подъезда я обнаружил гору чудовищной рухляди. Чёрные от грязи табуретки с облезшей краской, какие-то тумбочки из расслоившейся фанеры. Я и представить себе не мог, что в нашем доме живут люди, пользовавшиеся такой мебелью. А теперь вот её выбросили, и она мокнет под дождём, почему-то около подъезда.

Эту мебель не выбросили. Её привезли. Новые жильцы в это время вповалку валялись около лифта на нашем восьмом этаже. На следующее утро, распространяя запах чудовищного перегара, они, наконец, затащили свои сокровища в квартиру.

В полутора метрах от нашей двери образовался притон. Но какой! Дед, бабка и их дочь. К ним приходило много гостей. Иногда гости не доходили до пункта назначения, и почивали там, где их одолел Морфей.

Я узнал сначала, как выглядят тараканы. Через некоторое время я познакомился с клопами. То, что происходило между нами, называют «неразделённая любовь». Клопы любили меня, а я их нет.

Жизнь нового семейства была сложна и разнообразна. Иногда, натыкаясь в телевизоре на программу Малахова, я вспоминаю своих соседей. Дед и бабка всё время что-то делили. И периодически выгоняли друг друга на лестничную клетку. Дед не отличался изобретательностью. Когда на лестничной клетке оказывался он, сначала раздавался крик:
- Этой двери больше не будет!!!
Затем следовали богатырские удары. Как правило, дверь удавалось сломать, и некоторое время, дней пять-шесть, она стояла прислонённая к стенке. Потом её водружали на место.

Когда на лестничной клетке оказывалась бабка, было значительно веселее.
- Гной, гной, понос! Я мать Гагарина! – этот текст был постоянный, к нему, по мере необходимости, добавлялись вариации. Этот неповторимый голос до сих пор стоит у меня в ушах. Свистящий шёпот ведьмы, но по децибелам сравнимый с шумом, который издаёт взлетающий «Боинг».

Жильцы дома быстро всё поняли про свою дальнейшую жизнь – эпоха коммуналок ещё не была забыта. Народ сплотился, и стал бороться. Шли бумаги во все инстанции, один за другим проходили товарищеские суды – бесполезно. И тут Бог, в лице Олимпийского комитета, сжалился над нами. Началась борьба за чистоту Столицы Олимпиады-80. Весёлое семейство отправилось за сто первый километр.

- Гной, гной, понос, - напоследок сообщила нам мать семейства. – Таких сволочей как в этом доме, я в жизни не видела!
И они отбыли в светлую даль.


ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ

Рваные телогрейки, подпоясанные алюминиевой проволокой, странный волосатый человек, обмотавший голову чем-то похожим на бандану, и воткнувший в убор воронье перо – к концу срока мы так слились с природой, что стали почти неразличимы на фоне глинистых дорог, ржавой покинутой техники и местных алкашей.

Светлым пятном была работа в коровнике. Мы так полюбились дояркам, что в один прекрасный день нам сказали волшебные слова – приходите вечером… за молоком.

Мы валялись на раскладушках, за окном была непроглядная темень. Был конец октября, и на дворе стоял страшный колотун. Никуда не хотелось.
- Может, ну его, это молоко? – сказал я.
Надо признаться, молоко в сыром виде я не употребляю. Ну не приживается оно… Я, кстати, потом читал статью, оно не приживается у подавляющего большинства человеческих особей, и только у типично животноводческих наций произошли эволюционно-генетические сдвиги, и они могут хлестать молоко как водку – литрами.
Мне, непьющему, совсем не улыбалось тащиться в полной темноте за три километра.
Меня обругали нехорошими словами, и заставили тянуть жребий наравне со всеми. К счастью, короткую спичку вытянул тот, кто больше всех хотел молока – Димон. Он и отправился в ночь.

Ну, сколько нужно времени, чтобы пройти шесть километров? Ну, там подождать, пока нальют, пятнадцать минут… Правда, полное бездорожье, канавы по пол метра, темень, глаз выколи… Но по любому, уж два-то часа нормально? Прошло три часа, а Димон не появился.

Мы стали беспокоиться. Дело в том, что там пошаливали местные гопники, двоих придурков, угрожавших ножом, пришлось даже повязать, отвезти в Клин и сдать в милицию. Оставшиеся, понятно, после этого любви к нам не испытывали. Димон, правда, был здоров как буйвол, но…

Через четыре часа мы подняли по тревоге всех, народ высыпал на улицу, было решено отправляться на поиски. Люди пошли за фонарём к знакомой деревенской тётке.

Никого искать не пришлось. Сначала мы услышали нецензурные выражения. Потом из темноты сконденсировался Димон. Он был очень, очень грязен. Собственно, его нижняя часть напоминала глиняного Голема. В руке у него было ведро. Когда он приблизился, выяснилось, что ведро ПОЛНОЕ. То есть, совсем полное. До края было, в лучшем случае, пять миллиметров. КАК можно было это тащить в полной темноте три километра по ухабам, лужам и колдобинам, и не расплескать, не понимал никто. Собственно, этим и объяснялось его долгое отсутствие. Туда-то он прискакал быстро, а вот обратно… Потом он рассказывал, что некоторые особо опасные участки он сначала разведывал, а потом возвращался за ведром.

Я отказался, и мужики взяли ведро «на троих». Ведро. На троих.

На следующий день выяснилось, что никто из них не принадлежал к расе скотоводов. Земледельцы мы…

Дня два они на работу не ходили. Они ходили совсем в другое место.


ПОРТВЕЙН


Сейчас вот тоже портвейн есть. Но я, лично, не знаю никого, кто бы его пил. А раньше его пили все. Даже культурные девушки из хороших семей.

Лыжники.

В нашем институте от физкультуры откосить было трудно. До третьего курса – будь любезен. После занятий надо было восстанавливать силы. А что может быть лучше, чем посидеть с сокурсниками, допустим, на лавочке, выпить, побеседовать об искусстве...
В тот раз мы проехали свои 15 километров на раздолбанных прокатных лыжах, и, шатаясь от усталости, двигались в сторону магазина. Шура утомил своей идеей. Всем хотелось портвейна, а он выступал за приобретение большого количества пива, что зимой само по себе странно, тем более, когда собираешься употреблять на улице.
- Портвейна мало получится, а пива много. А посуду потом сдадим, и ещё возьмём…
Он был очень нудный. Эту незамысловатую историю он повторил раз двадцать уже после того, как большинство высказалось за портвейн.

В очереди к кассе я считал деньги. Было много мятых бумажек и куча мелочи.
- Шура, быстро, сколько будет три восемьдесят четыре плюс пять двадцать три?
Шура стоял со стеклянными глазами, и шевелил губами. Я подумал, он считает.
- А посуду потом сдадим… - сказал он.

8 марта

На дипломе мы, конечно, в мастерской выпивали. Но только после шести вечера. А то какая, нафиг, работа…

Перед восьмым марта сделали исключение, и пошли за вином часа в два.
В винном на Панфилова было оживлённо. Народ буквально давился. Было три очереди: очередь с посудой, очередь без посуды, и очередь без очереди. Мы встали в две последние. Стоять надо было долго. Товарищи, не поместившиеся в магазин, развлекались на улице тем, что что-то лепили из снега. Все ж скульпторы профессиональные…
Подошла наша очередь. Кто-то передавал, Шура принимал. Две, четыре, шесть, во… У него не хватило то ли рук, то ли пальцев – одна бутылка выскользнула, и полетела вниз, на кафельный пол, покрытый чёрной жижей из грязи и талого снега.

Воображаемая камера у меня в голове переключилась на замедленную съёмку. Бутылка летела, толпа разъярённых мужиков замерла, забыв обо всём. Стало тихо. Шура сделал невозможное: извернувшись каким-то непостижимым образом, он умудрился упасть на спину, и принять бутылку на грудь.

Около ста человек испустило одновременно вздох облегчения. Все вновь зашевелились, заговорили, поднимать Шуру бросилось несколько восхищённых поклонников.
Мы вышли из магазина с грязным как свинья победителем. Нас встречала группа скульпторов. За время нашего отсутствия, они перед винным на Панфилова слепили из снега огромную бутылку.

Трояк

До защиты оставался месяц. Заработались допоздна, и, часам к девяти, невыносимо захотелось выпить. Решили поехать в Елисей, а потом, где-нибудь в окрестностях, раздавить бутылочку. Поехали втроём – я, Витёк и Димон.
Успели, купили.
- Я знаю здесь одну классную подворотню, - Витёк потащил нас куда-то по Козицкому переулку.

В те времена вечером в окрестностях улицы Горького (Тверской) было очень мрачно. Никаких тебе заведений, всё закрыто, а если что и открыто, то туда всё равно не попасть.
Подворотня оказалась отличная – двор-колодец, арка входа в него, и трансформаторная будка в центре. Светилось всего пара окон.
Мы открыли. В этот момент в арку въехала милицейская машина и остановилась в ней, перекрыв нам все пути к отходу. Мы щурились в свете фар, как это позже стали делать в тех краях ночные бабочки.

- Присаживаемся, вежливо пригласили нас менты. – Бутылочку не забываем…
Настроение сильно испортилось. События дальше могли развиваться как угодно. Можно было, например, остаться без диплома. Можно было предложить денег, но денег у нас не было, а то бы взяли две. Ситуация усугублялась тем, что Витёк был комсорг группы, и у него при себе были все тринадцать комсомольских билетов на предмет установления в них печатей «оплачено». Димон тот вообще был кандидат в члены КПСС. В милицейском «Москвиче» на заднем сидении я сидел в центре, Витёк слева, Димон справа.
- Я открываю дверь, и мы бежим, - свистящим шёпотом сказал Димон.
- Даже не думай! – ответил я.
Слева что-то треснуло. Витёк, нервно вцепившийся в ручку на потолке, отломил её.
- А-а, вы нам ещё и машину сломали, - обиделись менты.
«Ну, теперь точно кранты», - подумал я.
Машина остановилась около сто восьмого отделения. На выход нас никто не пригласил.
- У нас только три рубля! – бодро сказал Витёк.
- Ну и чудненько, - сказали менты. – Бутылочку не забываем…
Димон выпивать отказался, и на ватных ногах отправился к метро.
Мы с Витьком стояли за забором какой-то стройки.
- Хорошо, что я сегодня взносы собрал, - сказал Витёк, закуривая.
«Всё-таки и от комсомола польза есть», - подумал я, делая глоток.

ХОЧЕШЬ СТАТЬ БОГАТЫМ?

Шли мы как-то с приятелем в неизвестном направлении, лет нам было на двоих тридцать восемь, примерно, ну а денег в карманах значительно меньше. В тридцать пять, где-то, раз.
И голова работала как-то в одну сторону.
- Слушай, а вот если бы у тебя была волшебная палочка, ты чего бы попросил? - поинтересовался я у товарища.
- А ты? – ему, видимо, лень было ерундой заниматься.
- Я бы попросил такую тумбочку, чтобы утром просыпаешься, а в ней сто рублей. И так каждый день.
А сто рублей это было дофига денег. Раз восемь хорошо в ресторан сходить.
Товарищ прямо как вкопанный встал.
- Ты чё, дурак?
- А что, что не так?
- Почему так МАЛО?!!

Я потом долго думал, а почему, действительно, даже в мечтах я всегда себе какие-то ограничители ставил? Типа, неправдоподобно даже просить у волшебной палочки стомиллионовтыщ каждый день. Нет, час. Ага, а сто рублей – правдоподобно. Блин, балагановщина какая-то.

И весь жизненный опыт показывает, что добиваешься ты приблизительно от половины до двух третей от того, о чём мечтал. Мечтаешь о двухкомнатной, жить тебе в однушке. Или в комнате, если двушку смежную представлял. Хотел коттедж – вот тебе три комнаты.
А теперь чего, поздно уже. Это надо в пятнадцать лет колдовать.

Страшно представить, о чём мечтал Билл Гейтс в нежной юности.



КОВБОИ ИЗ МАСЮГИНО


Лето 1976 года удалось. Ещё бы – с друганом в Сочи, да в гостинице, да деньги только дня за два до отъезда кончились…

Подгадила осень. Вместо второго курса нас заслали «на картошку», да в такую дыру, что Сочи забылось мгновенно. Клинский район, деревня Масюгино. Во, блин. На всю жизнь застряли волшебные слова. Туда, оказывается, каждый год из Строгановки народ засылали. Правда, нам повезло – старички-то в бараке жили, а нам достались недостроенные коттеджи для колхозников.

Ну и стали мы жить-поживать, Родине пропитание добывать.
Работ было, в принципе, немного. Главной пыткой был картофелеуборочный комбайн, зараза, какая только сука его придумала. Ещё можно было дёргать свёклу. Некоторые предпочитали качать мышцу и таскали тяжеленные мешки.

Ещё был коровник.
Тут надо сделать маленькое отступление.
Жил я около ВДНХ, тусовались мы там постоянно, и гвоздём программы было посещение коровника и свинарника. И я сделал важное научное наблюдение – если в первое мгновение после захода внутрь, хотелось кричать «газы!» и немедленно падать в обморок, то после осмотра одной-двух свиноматок запах почти исчезал, а в коровнике он даже становился приятным! Короче, человек имеет свойство «приваниваться».

И вот через нескольких дней пыток на картофелеуборке, экспериментов с мешками и свёклой, на линейке поинтересовались, кто желает чистить коровник?
- Я! – сказал я и привлёк к этому делу Витька и Димона, которые пили водку и проживали со мной в одной комнате. Народ тупо смеялся. Некоторые остряки заранее зажимали носы.

Витёк с Димоном сильно сомневались, и когда мы вошли внутрь, меня чуть не побили, но… Через некоторое время выяснилось, насколько я был прав. Коровник был механизированный, управились мы часа за два, а всё остальное время играли с телятами и разглядывали чудовищные яйца быка Ризлинга, который был прикован цепями в отдельном стойле – весь его гарем был на прогулке. Мы подружились с доярками, нас подпаивали молоком. Каждый вечер, падающие с ног от усталости идиоты, при виде нас из последних сил смеялись и зажимали носы. По барабану! Жизнь казалась раем.

Очень туго было с женским контингентом. Художницы, они… Ну, в общем одну мы спасли, когда она пьяная залезла в спальный мешок вперёд головой и уже посинела. А так всё было зашибись.

До тех пор, пока нам не приказали поработать ковбоями.
Люди моего поколения представляли себе ковбоев исключительно как грязных мерзавцев, издевающихся над красавцем Гойко Митичем. Потом, после фильма «Золото Маккены» выяснилось, что не всё так однозначно. Теперь вот вообще, оказалось, что ковбои пидары… Но во времена, о которых идёт рассказ, ковбои представлялись нам крутыми ребятами с кольтами, с сигаркой в углу рта. Тем более, к тому времени я уже видел Иствуда в соответствующих ролях.
Задача у нас на первый взгляд была простая: отогнать пять тёлок за пять километров в соседнюю деревню.

Исполнение было ужасно. Более тупого животного, чем колхозная тёлка я, наверно, не увижу никогда.

Вместо пяти километров, мы пробороздили по буеракам километров сорок. Животные не понимали ничего. Одна чуть не упала с моста. Остаток пути запомнился как красно-зелёные круги в глазах, рваный ватник и полный упадок сил.

Когда, из последних сил, мы курили перед коровником соседней деревни, к нам подошёл профессиональный пастух. Он был очень похож на Иствуда, только в телогрейке – тот же прищур, цигарка в углу рта…
- Мужики, пойдём, поможете тёлку дёрнуть.

Я не знаю, как сейчас, но в 1976 году эта фраза могла быть понята только одним единственным способом. В нашем воображении возникла абсолютно голая деревенская деваха, раскинувшаяся в стогу, и группа местных олухов, неспособных справиться с такой мощью. Непонятно откуда, но появились скрытые резервы, я говорил уже о наших художницах, мы побросали чинарики, и бодро потрусили за пастухом.

За сараем, в огромной яме с навозом, торчала голова одной из пяти наших подруг-тёлок, самой тупой, замечу. Время от времени она мычала и пускала пузыри, сами знаете чего. Её рога были обмотаны кнутом, за ручку которого держались уже два мужика. Взялся пастух, взялись мы, и с мерзким чавкающим звуком мы ДЁРНУЛИ это проклятое животное. Нет, в Индии меня не увидят.

Немного скрасил вечер пастух дядя Вася, который концом кнута умудрялся сшибать пробку с бутылки портвейна.
Когда мы приплелись домой, на привычное зажимание носов товарищей мы сказали:
- А зато мы тёлку дёрнули!
И не соврали.

Comments

[iwan-s.livejournal.com]

Про собак очень понравилось. И про 8 марта. Хорошо. :)

[stop-igra.livejournal.com]

Хотя читаю Ваш журнал давно, но, оказывается, кое-что пропустила.
Спасибо за подборочку.
Пишите еще :)

[uksare.livejournal.com]

мудрая мысль про мечты :)

Праздничное :)

[stop-igra.livejournal.com]

Если я ничего не путаю, то у Вас завтра день рождения?
Если путаю - то приношу тридцать три извинения, будем считать поздравления авансовыми :)
А если не путаю - то С НАСТУПАЮЩИМ ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Желаю удачи (будет удача - остальное тоже вслед за ней подтянется).
Большое человеческое спасибо за Ваши тексты-воспоминания. Ждем продолжения :)

Re: Праздничное :)

[kotenochkin.livejournal.com]

Спасибо!

[iten.livejournal.com]

Котёночкин, я Вас поздравляю с Днём рождения и жедлаю Вам всего наилучшего, хорошего натсроения, хоршей работы и хороших людей рядом. Извините, что раньше срока поздравляю, но у меня накрылся дома интернет, я зашёл на почту, Вам написать и ещё кое-что сделать, завтра не будет возможности:)

[kotenochkin.livejournal.com]

Спасибо! Меня чего-то все сегодня поздравляют. Ну и хорошо.

[nipponyatki.livejournal.com]

про прибытие поезда понравилось, остальное потом дочитаю. Я, если не возражаете, вас "зафрендю".

[sad-editor.livejournal.com]

Алексей, простите за офф-топ
Мы тут хотим интервью сделать с Дмитрием Маланичевым - и не можем никак его контакты найти в Штатах.
Я подумал, может вы знакомы и общаетесь...

[kotenochkin.livejournal.com]

Имя, вроде, слышал, но - нет, не знакомы и не общаемся :(

[marinta.livejournal.com]

Оччень смешно! про собак! и про Димона.
люблю позитив.
почитаю вас, не возражаете?
:)

[kotenochkin.livejournal.com]

Вот здесь эти, и ещё несколько:
http://zhurnal.lib.ru/editors/k/kotenochkin_a_w/

[potap.livejournal.com]

Привет товарищ Котеночкин! Это ваши мультики про зайца и волка? Я люблю.

[kotenochkin.livejournal.com]

Не мои - папины. Но последние два - мои. Если любите, у Вас хороший вкус. Заходите ко мне, буду очень рад.

[sergey-merinov.livejournal.com]

Лёш, а у меня в пятницу ДР, приходи вечерком на Пелод:) если сможешь...

[kotenochkin.livejournal.com]

Увы... Подробности потом.

Извините,не знала,куда написать.

[mari-handri.livejournal.com]

Вас так давно не видно в журнале.
С Вами всё хорошо?
Искренне надеюсь,что Вы просто пишите "под замок" или "ушли в реал".После одного Вашего поста мне как-то боязно,когда Вы пропадаете

[olgatima.livejournal.com]

Леша, вы куда пропали? может быть, вас нет в Москве? Как-то вы уже грозились пропасть.
Может быть, на концерт к нам соберетесь 2 декабря? Очень интересный, веселый... Давайте отзываться и не пропадать, ладно?

[sv-t.livejournal.com]

Рассказов могло быть и больше!
Желаю здоровья для их написания!
С деревенским приветом...!

[kotenochkin.livejournal.com]

В личной информации есть ссылка "В основном, весело". Там рассказов больше.

[andrey-g.livejournal.com]

"Крошка" оффтопа:
http://andrey-g.livejournal.com/137468.html

[yelmanova.livejournal.com]

У Вас прекрасный слог.

Но наверное, я Америки никому этим высказыванием не открыла.)

офф-топ

[sad-editor.livejournal.com]

Алексей Вячеславович, извините за офф-топ. Хотел узнать, не собираетесь ли вы на фестиваль в Суздаль в этом году ехать?

Re: офф-топ

[kotenochkin.livejournal.com]

Собираюсь, если не разболеюсь окончательно. Надеюсь, всё будет в порядке :)

[ave2000.livejournal.com]

Спасибо за рассказы!

[kotenochkin.livejournal.com]

Не за что :)

[ex-toiekunra286.livejournal.com]

Отмечаюсь постом о прибытия и не могу не сказать, что простые житейские истории в Вашем исполнении становятся почти баснями.
С уважением.

[kerowack.livejournal.com]

Поздравляю с днём рождения.
Здоровья Вам.

[sv-t.livejournal.com]

совсем не изменился, еще раз поздравляю:)
http://sv-t.livejournal.com/26630.html

С Днем рождения!

[olegs50.livejournal.com]

Привет, Алексей!
Я тебя уже поздравил устно. Теперь пишу, как договорились вчера.
Твой адрес не отвечает :). Прошу сообщить свой живой почтовый адрес.
Я пока не знаю правил общения в блогах, поэтому прошу начать с лички.
Мой адрес: olegs50@inbox.ru.
Пиши. Буду ждать. Очень интересно (твои тексты тоже. Похож на Венечку :)
Твой друг Олег.

[shurup-kurgan.livejournal.com]

А можно вопросик? Вы тот Котеночкин который "Ну погоди" нарисовал?

[kotenochkin.livejournal.com]

"Тот" мой отец.

[flashtuchka.livejournal.com]

классные рассказки! =))
а папу вашего я помню, он у нас в Международном Центре Научно-Технической Информации вступительные лекции перед закрытыми сеансами "нупогодишек" читал)) тот, что на Куське Центр, аккурат справа от винно-водочного и Дворца Культуры ;)
спасибо за истории))
и вы знаете что, между прочим, не болейте-ка. это я вам установку такую даю, как Кашпировский. ррраз - и здоров! получится обязательно =)

[kotenochkin.livejournal.com]

Спасибо :)

[nurmanov.livejournal.com]

Алексей, а вы встанете на защиту анимационного канала для взрослых "2х2"?
п.с.: извините что за колонками так и не заехал - задергался по делам-)))

[kotenochkin.livejournal.com]

А каким образом надо "вставать"? :)

[dedushkin1.livejournal.com]

http://unknownrussia.livejournal.com/15743.html

[kotenochkin.livejournal.com]

Ага, я знаю. Я там был. В этом году в декабре опять зовут - на юбилей памятника. Поеду, наверно :) Я же на этом фильме художник-постановщик, персонажи мои.