Jul. 6th, 2007
Я встречал человека, который помнил всё. Он был театрал. Фамилии актёров второго состава спектакля, который шёл десять лет назад – пожалуйста. Как зовут главного режиссёра драматического театра в Козлозадерищенске – не вопрос.
У него никогда не было записной книжки. Зачем? Запомнить несколько сотен телефонов для него не составляло труда.
Он работал курьером. Потом я узнал, что он шизофреник.
В связи с этим хочу сказать, что я ни хрена не помню. Полезного, я имею в виду. Иностранных слов, имён и фамилий людей, названий картин и фильмов, улиц. Я благополучно забыл большую часть знаний, с таким трудом усвоенных в институте. Я же четыре раза пересдавал экзамен по истории искусств – попросите меня под страхом расстрела назвать хоть кого-нибудь из Малых голландцев, не отвечу. И меня расстреляют.
Зато в голове бережно хранится какая-то чудовищная, бесполезная шняга. Разбудите меня ночью, и спросите номер квартиры, в которой жил мой приятель тридцать лет назад. - Триста восемьдесят три, - отвечу я, и лягу спать дальше.
Но при этом я не помню номер телефона, с которым сам прожил семь лет. Зато номер отцовского Запорожца, который он купил в 1973 году, 23-25 МКЮ, и с этим знанием я закончу свои дни.
А говорят, в старости хорошо помнишь то, что было давным-давно, а то, что происходило вчера, тайна, покрытая мраком. Это вообще шандец.
У него никогда не было записной книжки. Зачем? Запомнить несколько сотен телефонов для него не составляло труда.
Он работал курьером. Потом я узнал, что он шизофреник.
В связи с этим хочу сказать, что я ни хрена не помню. Полезного, я имею в виду. Иностранных слов, имён и фамилий людей, названий картин и фильмов, улиц. Я благополучно забыл большую часть знаний, с таким трудом усвоенных в институте. Я же четыре раза пересдавал экзамен по истории искусств – попросите меня под страхом расстрела назвать хоть кого-нибудь из Малых голландцев, не отвечу. И меня расстреляют.
Зато в голове бережно хранится какая-то чудовищная, бесполезная шняга. Разбудите меня ночью, и спросите номер квартиры, в которой жил мой приятель тридцать лет назад. - Триста восемьдесят три, - отвечу я, и лягу спать дальше.
Но при этом я не помню номер телефона, с которым сам прожил семь лет. Зато номер отцовского Запорожца, который он купил в 1973 году, 23-25 МКЮ, и с этим знанием я закончу свои дни.
А говорят, в старости хорошо помнишь то, что было давным-давно, а то, что происходило вчера, тайна, покрытая мраком. Это вообще шандец.